Часть вторая.
Год назад некоторые ингушские сайты опубликовали 1-ю часть моих воспоминаний под таким же названием – Сыновья Ингушетии. Это были воспоминания об истинных сыновьях Ингушетии: Бембулате Богатыреве, Беслане Костоеве, Башире Чахкиеве, Башире Батхиеве и, не без основания причисленного мною к истинным сыновьям Ингушетии, русского по рождению Федоре Бокове.
4 июня исполняется 20 лет Ингушетии и я решил продолжить свои воспоминания о Сыновьях Ингушетии. К сожалению, и на этот раз мне не удастся рассказать обо всех, о ком я хотел бы рассказать, и кто действительно достоин этого. Не удастся потому лишь, что формат интернет-сайтов диктует необходимость выдерживать соответствующий объем печати.
В первой части я писал о том, что для меня, как юриста, важна достоверность того, о чем я хочу поделиться с читателями. Постараюсь быть предельно достоверным и на этот раз. Надеюсь, моя позиция в отношении героев публикации понравится читателям. А возможно, что часть из них не разделит мою точку зрения. Каждый из нас имеет право на собственную позицию в оценке того или иного факта, события, личности. Главное – быть честным в своих оценках и суждениях, не опускаться до того, чтобы главным аргументом в дискуссии было: «Сам дурак». Быть честным, даже если твоя позиция фактически ошибочная.
Написал «Главное – быть честным в своих оценках и суждениях…», - и подумал: «А зачем я это написал? Ведь я не собираюсь писать художественное произведение о сыновьях Ингушетии. Ведь все, что я пишу об этих людях, не авторский вымысел. Каждый свой вывод и оценку деятельности героев этих публикаций я могу подкрепить фактами». Однако поразмыслив, пришел к выводу, что я правильно напомнил и себе и читателям о том, что необходимо быть в своих оценках и суждениях честным. Потому, что ингушское общество, к сожалению, крайне разобщено. Потому, что личные симпатии или, наоборот, антипатии к тому или иному герою повествования, а иногда не к месту используемая клановая принадлежность действительно затмевают наш разум, мешают нам, мягко говоря, быть объективными. В чем я убедился, читая отзывы на первую часть публикации «Сыновья Ингушетии».
Успокаивает одно – таких критиканов, использующих принцип: «Петух прокукарекал, а там хоть не рассветай», - ничтожное количество. И ни на мою оценку деятельности и жизненной позиции героев этих публикаций, ни, тем более, на объективную оценку читателей несколько «кукарекающих» существенного влияния оказать не могут. Очень хочется сказать хоть несколько слов о моем современнике и ровеснике, человеке, которого я имел счастье знать и общаться – истинном Сыне своего народа Суламбеке Осканове. Но я думаю, что о таких людях как Суламбек Сусуркиевич надо писать книги, а не очерки или заметки. Такой же «участи» достойны и некоторые из героев моих публикаций. Например, Б.Б.Богатырев. Впрочем, истинных Сыновей ингушского народа, о которых я хотел бы написать хотя бы в жанре очерка, немало. Имена некоторых из них я называл в первой части своих публикаций.
Сегодня речь пойдет о Дарсигове Мусе Юсуповиче, Даскиеве Алихане Хакяшевиче, Костоеве Иссе Магометовиче.
Дарсигов Муса Юсупович.
Прочитав его автобиографию, я долго сидел задумавшись. Над тем как человек сам может сделать себя Человеком с большой буквы. За достаточно длительный период своей работы в должности судьи в судах различных уровней на вопрос: «Как вы докатились до такой жизни?», - мне нередко приходилось от подсудимых слышать в ответ: «Обстоятельства жизни так сложились. Судьба, значит, была такой». Между тем, судьба (или жизнь?) безжалостна к тому, кто покорно подставляет ей спину. Это как в той басне о двух лягушках, попавших в кувшин со сметаной. Одна подергала лапками, устала. Сложила лапки и пошла ко дну. Другая же барахталась, не желая идти ко дну. И добарахталась до того, что из сметаны образовались комки масла, забравшись на которые она благополучно вылезла из кувшина.
Муса Юсупович оказался из тех людей, которыми не судьба управляет, но он управляет судьбой. В 6-летнем возрасте вместе со всем своим народом, попав под жернова сталинско-бериевской репрессивной машины, был сослан в Казахстан. Там попал в детдом. И вот этот детдомовец стал вначале шофером (по тем временам довольно престижная профессия), затем трактористом, бригадиром комплексной механизированной бригады. Благодаря своей настойчивости и трудолюбию стал заместителем директора совхоза, а потом и директором. Был награжден многими орденами и медалями СССР, орденами Всемирного фонда Альянс «Миротворец», дважды отмечен орденом Республики Ингушетии «За заслуги». Что и говорить – внушительный список. Но главное (в контексте нашего повествования) в жизни Мусы Юсуповича – его деятельность политика на посту народного депутата СССР с марта 1989 года. Кандидатом в народные депутаты Верховного Совета Муса Юсупович был выдвинут по инициативе тогдашнего председателя Малгобекского райисполкома Баматгирея Манкиева и секретаря горкома КПСС Моревой (все-таки в советские времена простого труженика ценили неизмеримо выше, чем в нынешние, свободные от всякой нравственности, времена). И избиратели поверили простому (простому ли, учитывая его наградной список?) бригадиру совхоза. С июня того же года Дарсигов – член Совета Национальностей Верховного Совета СССР, член Комиссии по национальной политике и межнациональным вопросам. С сентября 1991 года Муса Юсупович являлся членом Совета Союза Верховного Совета СССР. Сказать, что Муса Юсупович делал для простого народа, и в первую очередь, для ингушского народа, все от него зависящее, значит, ничего не сказать о нем. Он делал даже через «не могу», порой даже так, как не принято в депутатской среде. Обычно скромный в быту и в общении с людьми, Муса Юсупович не признавал авторитетов, если речь касалась интересов его народа. И он не упускал малейшей возможности донести до депутатского корпуса всю боль ингушского народа.
Передо мной стенограмма заседания Верховного Совета СССР, на котором решался вопрос об утверждении Р. Нишанова на пост Председателя Совета Национальностей. Слово предоставлено депутату Дарсигову М.Ю.
Сразу же в начале своего выступления, озвучив позицию депутатов от ЧИ АССР о поддержке кандидатуры Нишанова, Дарсигов воспользовался представившейся возможностью обратить внимание депутатского корпуса на требования ингушского народа о восстановлении ингушской государственности на территории, принадлежавшей ингушам до упразднения автономии в 1934 году. Подчеркнув значимость вклада ингушского народа в дело становления Советской власти на Северном Кавказе и те огромные людские потери, которые при этом понес ингушский народ, Муса Юсупович закончил свое выступление следующими словами: « Мне избиратели (20 тысяч человек) сказали, если будет какая-либо возможность, вручите это письмо лично Горбачеву. Я вручаю в руки».
В июне 1989 года патриарх ингушской прозы Идрис Базоркин передал Дарсигову М.Ю. письмо в адрес Верховного Совета СССР с просьбой рассмотреть вопрос по восстановлению ингушской государственности. Муса Юсупович сделал соответствующий запрос в адрес Съезда народных депутатов. Вот ответ на его запрос.
«Уважаемый Муса Юсупович! Сообщаем, что Ваш запрос в адрес Съезда народных депутатов СССР о проблемах ингушского народа направлен на рассмотрение Президиума Верховного Совета РСФСР». Как отмечал сам Муса Юсупович, «с этого запроса началась организация ингушской республики». И это действительно так, учитывая, что депутатский корпус был избран лишь в марте того же года.
Не могу не отметить одну интересную особенность выступлений Дарсигова. Не секрет, что общий уровень образования Дарсигова немного уступал уровню образования остальных депутатов ингушей. Оно и не удивительно – он рос в такое время и в таких условиях, которые не позволили ему стать глубоко образованным человеком. Но недостаток образования с лихвой компенсировался внутренней чистотой Мусы Юсуповича, внешней простотой его натуры, его эмоциональностью и глубокой убежденностью в правоте своей позиции, которая невольно передавалась слушателям во время его выступлений, умением приковать внимание депутатской аудитории к проблемам ингушского народа. При этом он в нужный момент мог проявить удивительное и на первый взгляд наивное упрямство. Хочется в связи со сказанным вспомнить один эпизод из воспоминаний самого Дарсигова об одном из визитов его и Бембулата Богатырева к Ельцину Б.Н. Речь на приеме шла о восстановлении ингушской государственности. Поняв, что Ельцин Б.Н. под влиянием противников создания Ингушской республики начал колебаться, Дарсигов со свойственной его натуре прямотой заявил: «Борис Николаевич, я не вернусь в республику предателем народа. Я здесь, в этом кабинете умру, мой труп отсюда вынесут, но я не уйду…».
После такого заявления, ошеломленный напором депутата, Ельцин Б.Н. снял трубку телефона и, позвонив Хасбулатову и Шахраю, дал указание немедленно рассмотреть и решить вопрос об образовании Ингушской республики.
Из приведенного эпизода видно, что Муса Юсупович не ограничивал себя только выступлениями на сессиях Верховного Совета, на заседаниях Совета Национальностей и комиссиях. Сам Муса Юсупович вспоминал, что на приеме у Ельцина Б.Н. он был 23(!) раза.
Общеизвестный факт: в рядах защитников Брестской крепости были сотни ингушей и чеченцев. И только имя одного из них, а именно Цечоева Халита, было увековечено на мемориальных плитах крепости. До недавнего времени я думал, что заслуга в этом всецело принадлежит вдове и дочери героя, которые несколько лет ездили в Брест, писали письма и обращения в различные ведомства, пытаясь добиться справедливости. И только когда мне в руки попала копия ответа бывшего Министра обороны СССР Д. Язова от 09.10.1989г. на обращение депутата Дарсигова М.Ю. с собственноручными пометками последнего, я узнал, что справедливость в отношении погибшего Героя восторжествовала во многом благодаря Мусе Юсуповичу, который лично выезжал в Брест, Гомель и Минск.
Нелишне будет вспомнить и о поездках Дарсигова М.Ю. в г. Подольск в военный архив для того, чтобы с помощью архивных данных донести до общественности правду о ратных подвигах своих земляков в годы ВОВ.
А вот как вспоминают Мусу Юсуповича знавшие его близко люди). Бывший муфтий Ингушетии Ахмет-хаджи Пошев: «Муса был патриотом своего народа. Потеря Мусы это потеря для всего нашего народа». Трудно не согласиться с такой оценкой.
Из интервью друга детства Мусы Юсуповича Б.Хаматханова: «Что отличало Мусу Юсуповича от других наших депутатов? В первую очередь его простота, безотказность в просьбе любого обратившегося к нему. Простота много ему помогала. Муса Юсупович не мог быть политиком, для этого он был слишком честен и чист».
Да, Дарсигов не был политиком в полном смысле этого слова. И вряд ли мог таковым стать. Но за время своего депутатства Муса Юсупович сделал для Ингушетии и ингушского народа не меньше, если не больше, чем те, кто считал себя политиками. И как ни странно его простота и искренность действительно ему в этом помогала. И было бы хорошо, если бы такая «простота» и искренность была присуща всем ингушским политикам и чиновникам.
Вспоминая Дарсигова, Баматгирей Манкиев, в свое время рекомендовавший его кандидатом в народные депутаты, сетует на то, что в последние 15 лет о Мусе Юсуповиче забыли. Не могу согласиться с подобным утверждением. Если чиновники и забыли о нем, то не забыл и, уверен, не забудет его народ Ингушетии. Как и других истинных сыновей Ингушетии. В то же время не могу не отметить, что Б. Манкиев абсолютно прав, когда он подчеркивает, что первоочередная роль в принятии законов о признании преступными всех репрессивных актов сталинского режима и о реабилитации репрессированных народов принадлежит, прежде всего, всему ингушскому народу. Все мы помним, какое единодушие проявлял весь народ Ингушетии в те нелегкие дни. Каждый внес посильную для него лепту. Это так. Но не стоит забывать и о роли личности в истории. И такими личностями, творившими новейшую ингушскую историю, были в первую очередь наши ингушские депутаты от ЧИАССР и те, кто непосредственно был в те дни рядом с ними.
Вспоминая о Дарсигове М.Ю. С-С. Ахильгов подчеркивает, что Муса Юсупович в отличие от некоторых депутатов не стремился подчеркнуть свою роль в решении проблем ингушского народа, значимость того, что он делал для людей на посту депутата Верховного Совета СССР. «Он думал не о себе, а о народе»,- подчеркивает С-С. Ахильгов. Чтобы подтвердить свои слова С-С. Ахильгов вспоминает один эпизод, связанный с ним самим, с патриархом ингушской прозы Идрисом Базоркиным и деятельностью другого депутата, тоже ингуша по национальности, хотя и не избранного от ЧИ АССР.
По словам С-С. Ахильгова нужно было зачитать на сессии Верховного Совета заранее заготовленный им текст, в котором речь шла об ингушах, представленных в годы Великой Отечественной войны к званию Героя Советского Союза, но по известным причинам так и не получивших его. По некоторым, чисто психологическим, соображениям нужно было, чтобы выступил с этим текстом именно этот депутат. К нему с таким предложением, как пишет Ахильгов, он лично обращался дважды. Но из этого ничего не получилось. В третий раз его просил лично Идрис Базоркин, которого специально привезли в Москву, зная, что ему-то этот депутат отказать не сможет. С-С. Ахильгов сам поехал к Идрису Базоркину и попросил последнего поехать в Москву, объяснив ему сложившуюся ситуацию. Писатель был болен, но колебаться не стал. Сопровождать в Москву больного отца вынуждена была его дочь Аза, врач по профессии. В Москве, встретившись с этим депутатом, Идрис Базоркин попросил его выступить на сессии по данному вопросу. Депутат заверил Идриса Муртузовича, что исполнит его просьбу и что для этого такому уважаемому человеку не стоило даже приезжать, чтобы лично просить об этом.
Пообещать-то пообещал, но так и не выполнил свое обещание. Не выполнил видимо потому, что думал о том, как депутаты воспримут его выступление, касающееся ратных подвигов ингушских воинов. Не выполнил потому, что прежде всего он думал о себе, а не о своем народе. Специально не привожу фамилию этого депутата, хотя С-С. Ахильгов и называет её. Во-первых, потому, что сам не был этому случаю свидетелем, во-вторых, не знаю достоверно, что было причиной отказа. А, не зная этого, как юрист, не могу давать оценку. Но знаю точно одно – с подобными просьбами к Мусе Юсуповичу дважды обращаться не пришлось бы.
Так же, если не более категорично, оценивает личность Дарсигова М.Ю. и его деятельность Якуб Патиев: «Он никогда не подчеркивал свою роль в становлении Ингушской республики, что отличало его от других многих лидеров ингушского движения. Самородок ингушского народа». Трудно не согласиться с такой оценкой – действительно самородок. Чистой воды, без ненужных вкраплений. К этой оценке стоит добавить лишь то, что Всемирным фондом Альянс «Миротворец» Дарсигов М.Ю. был признан «Добрым человеком Мира».
А каких же убеждений придерживался сам Муса Юсупович в жизни? Что он считал важным для себя, для своих земляков? Ответы на эти вопросы мы находим в его интервью корреспонденту республиканского телевидения:
- «Главное для нас (ингушского общества – Б.Г.) то, чтобы было людям куда приложить свои руки, чтобы люди могли работать».
- «Я не люблю подхалимов. Я не люблю когда меня хвалят в глаза».
- «Уважение народа для меня дороже богатства».
- «Человек после себя должен оставить след на земле».
Эти слова Мусой Юсуповичем были сказаны тогда, когда он уже не был депутатом, когда он уже, как говорят, «отошел от дел».
Вы только вдумайтесь, уважаемые читатели, в эти слова. Слова человека уже прожившего большую часть своей жизни. Жизнь нелегкую, наполненную повседневным трудом. Слова, которые большинству наших чиновников не мешало бы крупным шрифтом написать на листе ватмана и повесить в своих кабинетах и дома над кроватью. Чтобы, проснувшись утром, невольно вынуждены были прочесть их.
Добавить к этим словам нечего. Кроме одного – не знаю как с богатством, но уважение народа Муса Юсупович заслужил. И свой след на земле оставил. След доброго Человека, искренне переживавшего за судьбу своего народа.
Сегодня Дарсигова М.Ю. с нами, к сожалению, уже нет. Дал кIахIетам болб цун, Дал гешт долда!
Даскиев Алихан Хакяшевич.
Об этом человеке мне сложнее писать, чем о других персонажах моих публикаций. Он не был депутатом Верховного Совета страны, как Богатырев Б.Б, Дарсигов М.Ю. Он не мог участвовать в заседаниях высших органов законодательной власти страны, а стало быть, не мог, как депутаты, напрямую воздействовать на обсуждение и принятие законов, касающихся судьбы ингушского народа. Но это вовсе не значит, что Алихан Хакяшевич находился вне борьбы ингушского народа за своё будущее. Больше того, он был в самой её гуще, будучи членом Народного Совета Ингушетии и руководителем его отделения в Пригородном районе.
Я уже высказывал свое мнение о том, что принятие Закона «О реабилитации репрессированных народов» и закона об образовании Ингушской Республики это в первую очередь заслуга всего ингушского народа, хотя, конечно же, невозможно умалить роль тех, кто стоял в те дни во главе этой борьбы. Достаточно вспомнить, что условием образования республики было волеизъявление ВСЕГО ингушского народа, которое должно было быть высказано через всенародный референдум. И такое волеизъявление народа было получено. Получено, несмотря на противодействие некоторых деструктивных сил внутри ингушского общества. Референдум охватывал и ингушей, проживавших на тот момент в Пригородном районе, как сейчас принято говорить, Западной Ингушетии, де-факто принадлежащей РСО-А.
И именно Алихан Хакяшевич сделал все от него зависящее (и даже больше!), чтобы ингуши из Пригородного района не остались в стороне от этого, на тот момент, важнейшего мероприятия.
Мне редко доводилось близко общаться с Алиханом Хакяшевичем, хотя я тоже был членом Народного Совета Ингушетии и некоторое время руководителем его Назрановского отделения. Поэтому я считаю для себя возможным в своей публикации об этом истинном сыне ингушского народа опереться на воспоминания о нем его родственников. В частности на воспоминания Даскиева Зяудина Суланбековича.
Но и из тех редких встреч с Алиханом Хакяшевичем, я вынес о нем представление как о человеке целеустремленном, искренне болеющим за судьбу своего народа.
Формально Алихан Хакяшевич не был даже жителем Ингушетии, поскольку в 90-е годы прошлого столетия жил и работал в Пригородном районе. Но ведь сущность человека определяет не место его работы и жительства.
Алихан Хакяшевич закончил сельхозинститут. Кандидат сельскохозяйственных наук. В 1961-1962 г.г. – начальник опытной сельхозстанции в г. Грозном. Затем в течение 3-х лет возглавлял территориальное управление сельского хозяйства Назрановского района. Потом 10 лет работал директором совхоза «Братский», 3 года главным агрономом, директором совхоза «Малгобекский».
Все последующие годы он работал в Северной Осетии – заместителем генерального директора фирмы «Казбек», главным агрономом управления сельского хозяйства в Пригородном районе. И везде Алихан Хакяшевич был на хорошем счету. Тогда и осетины, и ингуши были лояльны друг к другу, многие дружили семьями и даже роднились. И это несмотря на то, что руководство Северной Осетии, начиная с 1956 года до октября 1992 года, систематически предпринимало меры, препятствовавшие более тесному сближению двух народов, веками живших бок о бок. (В 1956 г. Совмин СО АССР секретным циркуляром № 063 запретил учреждениям и частным лицам сдавать площади под квартиры ингушам. В 1982 г. выходит инициированное руководством СО АССР постановление Совета Министров СССР № 183 «Об ограничении прописки граждан в Пригородном районе Северо-Осетинской АССР». В сентябре 1990 г. Верховный Совет СО АССР принял третье постановление, запрещающее куплю-продажу жилых домов и других строений на праве личной собственности, но уже на всей территории республики. И даже протест Генерального прокурора был проигнорирован).
И все было хорошо до тех пор, пока в Северной Осетии (в частности в г. Орджоникидзе) через некоторое время после принятия Закона «О реабилитации репрессированных народов» осетинские националисты с подачи руководства республики не начали рисовать кресты на воротах ингушских домов и составлять списки лиц ингушской национальности, подлежащих уничтожению. Естественно, что руководитель отделения Народного Совета Ингушетии, один из тех, кто возглавил борьбу ингушского народа за восстановление своих, попранных сталинским режимом, прав, попал в эти списки.
2 ноября 1992 года осетинские боевики (более точное определение – бандиты) забрали Алихана Хакяшевича прямо из дома. Те, которые его забирали, тогда еще не знали, кого именно они забирают. О том, что это именно так стало известно позже, о чем будет сказано ниже. Алихана привезли в помещение Сунженского спорткомплекса, в котором были выбиты окна, а вместо дверей была железная арматура. Его посадили в железную клетку (даже хищников в зоопарках стараются содержать в вольерах, а не в клетках). Причем Алихану даже не дали возможности надеть теплую одежду. И это в ноябре месяце.
Как вспоминал Даскиев Осман Хасанович, которого на второй день вместе с сыновьями тоже привезли в этот же спорткомплекс, Алихан был сильно избит, жаловался на холод, говорил, что вторую ночь в этой клетке он не переживет. Ценой больших усилий через знакомых с его сыновьями осетин, находившихся в составе бандгруппы, Осману удалось перевести Алихана в зал, где находились более 600 заложников ингушей, в основном женщины и дети. На следующий день осетинские бандиты устроили перепись всех заложников. Не обнаружив среди заложников Алихана (он назвал не свою фамилию, а охранявшие его парни и женщины из числа заложников подтвердили слова Алихана), бандиты не скрывали своего разочарования.
Через несколько дней в помещение, в котором содержались заложники, пришли депутат Верховного Совета России С. Бабурин и министр МЧС С. Шойгу, которые интересовались условиями содержания заложников и состоянием их здоровья. (Как будто пожаловали прокуроры или чины из Федеральной службы исполнения наказаний проверить условия содержания осужденных по приговору суда). Поверив высоким чинам, Алихан представился им и рассказал им о физических и моральных издевательствах над стариками, женщинами и детьми. Тем самым Алихан невольно выдал себя, т.к. высоких чинов из Москвы сопровождали осетинские бандиты. После этого Бабурина и Шойгу буквально выпроводили из помещения, а Алихана, жестоко избив на глазах заложников, выволокли из помещения. С тех пор Алихана Хакяшевича никто не видел.
Даскиев Зяудин, работавший в то время заведующим отделом административных органов во Временной администрации Ингушетии, рассказывает, как он по заданию Аушева Р.С. лично выезжал в Северную Осетию для розыска и освобождения заложников, в том числе Алихана. Встречался с заведующим отделом межнациональных отношений ВС Северной Осетии Цахиловым, разговаривал с начальником Пригородного РОВД, с которым был знаком. Последний клялся, что приложит все усилия, чтобы найти Алихана, которого он тоже лично знает. Но… Это была лишь хорошая мина при подлой игре. Алихана так и не нашли. А точнее - не захотели найти.
Позже, рассказывает Даскиев Зяудин, сотрудник Назрановского КГБ Джамбулатов Руслан сказал ему, что есть информация, что Алихана вывезли в лесной массив близ водозабора у села Ангушт (Тарское), где его зверски замучили. Других сведений о судьбе Алихана Даскиева, как и о судьбе остальных (более двухсот человек) заложников – ингушей, нет.
Никто не рожден, чтобы жить вечно. И Алихан должен был рано или поздно покинуть этот мир. Но говорят еще, что все в этой жизни происходит по какой-то определенной причине (бахIан доцаж хаIм халлац).
Для Алихана Хакяшевича такой причиной, как мне кажется, было его желание видеть свой народ счастливым, жить на родной ему земле своих предков. И он добивался этого. Добивался не с автоматом в руках, но законными средствами – он хотел лишь исполнения Закона «О реабилитации репрессированных народов». Закона, который был практически единогласно принят Верховным Советом России. Закона, который лучшие представители российского общества назвали Законом Века. И это действительно так, ибо по своей значимости он может быть сравним лишь с законом об отмене в 1861 г. крепостного права в России. Такой причиной было и то, что он в «час Х» выдал себя, представившись в присутствии жаждавших найти его бандитов, высоким чинам из Центра. Он убедил себя в том, что высокие чины из Центра обуздают осетинских бандитов и прекратят издевательства над ни в чем не повинными женщинами и детьми. Именно желание хоть как-то защитить жизнь и здоровье женщин и детей заставило Алихана забыть об осторожности, забыть об опасности, нависшей над ним самим. Так могут поступить только настоящие мужчины. И Алихан был таковым. Тогда он не знал к кому обратился за помощью, не знал, что именно Шойгу один из тех, кто вооружал осетинских бандитов. Тогда он не знал, что даже Генеральная прокуратура России «не найдет» доказательства вины должностных лиц из руководства Северной Осетии, организовавших кровавую бойню своих же мирных сограждан. Как «не найдет» вины и тех кто непосредственно исполнял преступные приказы.
Да, этого он тогда не знал. Но он знал, что рядом с ним находятся женщины и дети, жизням которых угрожает реальная опасность, поэтому любой ценой надо попытаться их спасти.
Сегодня отдельные наши «патриоты» вину за трагедию 1992 года пытаются свалить на тогдашних лидеров народа, в частности на тех, кто возглавлял Народный Совет Ингушетии. Стало быть, и на Даскиева Алихана, который, хотя и не входил в руководство этого Совета, являлся руководителем одного из его отделений. Как человек причастный к работе Народного Совета Ингушетии, со всей ответственностью заявляю, что ни один из руководителей Совета ни словом, ни делом не призывал к каким-либо незаконным действиям ни до принятия Закона Века, ни после его принятия. Наоборот, всегда подчеркивалось, что ингушский народ боролся и будет бороться за восстановление своих попранных прав только законными (парламентскими) методами. Я сам свидетель тому, как накануне этих трагических дней, выступая на митинге в одном из сел Пригородного района, стихийно возникшем в связи с очередным убийством ингуша, Бембулат Берсович Богатырев призывал ингушей не поддаваться на провокации, вытерпеть и эту смерть, помнить, что на кону судьба нашей малой родины, а стало быть, судьба всего ингушского народа.
О судьбе своей исторической родины, о судьбе своего народа всегда помнил и Алихан Хакяшевич Даскиев. Потому и не дрогнул в тяжелую минуту. И пусть наградой ему за это будет память народная и милость АЛЛАХА!
Исса Магометович Костоев.
Приступая к публикации материалов об истинных Сыновьях Ингушетии, я думал, что мне легче будет писать о тех, кого я сам хорошо знаю. Оказалось как раз наоборот – приходится быть более сдержанным, чтобы личная симпатия не превалировала над точностью и объективностью. И это «самоторможение» заставляет быть более скупым на слова при оценке жизненных позиций и деяний героев.
Вот и об Иссе Магометовиче мне сложнее писать, чем представлялось. Впрочем, мне достаточно было бы в хронологическом порядке изложить его служебный и творческий (!) путь, указать какими регалиями, этот путь отмечен, отметить в нескольких словах его жизненную позицию, чтобы быть уверенным в том, что я не зря отношу его к истинным Сыновьям Ингушетии.
В первой части своих публикаций я рассказывал о том, что с Баширом Чахкиевым я познакомился в помещении Ленинского нарсуда г. Грозного. А вот с Иссой Магометовичем Костоевым я познакомился в тюрьме г. Грозного. Конечно же, ни он, ни я не были «сидельцами» в этой тюрьме. Он был следователем в прокуратуре Северной Осетии, я – адвокатом в ЧИ АССР. Оба были там по делам службы. И никто из нас тогда не мог даже предположить, что через много лет мы оба будем работать в Генеральной Прокуратуре России.
После нашего знакомства многие годы мы общались с Иссой Магометовичем лишь эпизодически. Но я был в курсе того как работал Исса Магометович, как рос его авторитет в юридических кругах страны.
Родился И.М.Костоев в крестьянской семье в селе Экажево. В возрасте 1г.6 мес. умудрился стать, как и тысячи его сверстников, «предателем родины» и был депортирован в Казахстан. Подростком начал работать автослесарем. В 1965г. окончил юридический факультет Казахского госуниверситета. После окончания учебы, до 1974 года включительно, работал в органах прокуратуры Северной Осетии на должности следователя районной прокуратуры, старшего следователя, прокурора-криминалиста республиканской прокуратуры. Учитывая опыт и высокие показатели его работы в 1975 г. был переведен на работу в прокуратуру РСФСР. До 1985 г. работал на должности следователя, старшего следователя по особо важным делам. Затем, учитывая достижения в работе, был назначен заместителем начальника следственной части следственного управления, заместителем начальника отдела по расследованию особо важных дел. В 1992 г. был назначен начальником отдела по расследованию преступлений против личности следственного управления Генеральной Прокуратуры Российской Федерации.
Однако общественно-политическая ситуация, в которой оказалась Ингушетия с весны 1992 г. вынудила Иссу Магометовича на время отойти от прокурорской работы – весной 1992 г. он был назначен временным представителем Президента России в Ингушетии. А в декабре 1993 г. Исса Магометович был избран (получив более 93 % голосов избирателей, принявших участие в голосовании) членом Совета Федерации Федерального Собрания РФ от Ингушетии. В Совете Федерации возглавлял Комитет по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам, являлся членом Мандатной комиссии.
В 1996 г. Исса Магометович по просьбе руководства вернулся в коллектив Генеральной Прокуратуры РФ и возглавил Международно-правовое управление. Являлся членом Коллегии Генеральной Прокуратуры. Исса Магометович всегда занимал важные посты в органах прокуратуры. Но если ранее ему приходилось иметь дело в основном с расследованием тяжких и особо тяжких преступлений, то на этом посту ему пришлось быть, кроме того, и политиком, и дипломатом. С полным основанием могу это утверждать, так как сам я в эти годы также работал в Генеральной Прокуратуре РФ, только в другом управлении. И я свидетель тому, каким непререкаемым был авторитет Иссы Магометовича в большом коллективе Генеральной Прокуратуры. Его отличает высокая общая и правовая эрудиция, преданность делу, которому он служит. За время работы в органах прокуратуры Исса Магометович расследовал сотни уголовных дел, в том числе такие, которые получили широкий общественный резонанс. Достаточно вспомнить дело Сторошенко В., совершившего 15 убийств, дело о бандитском нападении на универмаг в г. Москве, дело банды Калоева, много лет орудовавшей в Северной Осетии и Ставропольском крае, дело о расследовании коррупции в правоохранительных органах Ростовской области и ряд других дел. Подробности расследования этих и многих других дел желающие могут узнать из книги В.Е. Викторова (в соавторстве с И.М.Костоевым) «РОССИЯ: преступный мир».
Отдельной строкой в этом ряду стоит дело маньяка Чикатило А., совершившего 53 убийства. Результатам расследования этого дела, высочайшему профессионализму Иссы Магометовича посвящена книга известного американского писателя и публициста Р.Лурье «Погоня за дьяволом», изданная в 15 странах мира.
Но расследование конкретных уголовных дел не единственное, что Исса Магометович выполнял с присущим ему мастерством. Он один из разработчиков многих законопроектов, в том числе таких основополагающих как законы «О Конституционном Суде», «О прокуратуре», «Об Арбитражном Суде». Исса Магометович по праву носит высокое звание «Заслуженный юрист России», «Почетный работник органов прокуратуры» и погоны Государственного советника юстиции 2 класса. Награждение орденами «Трудового Красного Знамени», «Орденом Почета», «За заслуги перед Отечеством» IV степени еще одно свидетельство профессиональных достижений Иссы Магометовича.
Исса Магометович по праву занимает достойное место в ряду выдающихся следователей, работавших в органах прокуратуры СССР и России. Только одно это позволяет нам, уважаемые читатели, с полным основанием отнести Иссу Магометовича к числу выдающихся ингушей, о которых знает не только наш народ.
Но Исса Магометович не только известный прокурорский работник. Как я уже упоминал выше, Исса Магометович еще и политик, и дипломат. Хотя бы потому, что работая на должности начальника международно-правового управления Генеральной Прокуратуры России, он по долгу службы вынужден был быть и тем и другим. Но, так сказать, чистым политическим деятелем Исса Магометович стал, естественно, не в связи с его работой в органах прокуратуры. Повторю, что весной 1992 г. он был назначен временным представителем Президента РФ в Ингушетии. И мне кажется, что это были кошмарные для Иссы Магометовича дни. Поясню почему. С одной стороны – ожидания ингушского народа, что с его назначением на эту ответственную должность обстановка в Ингушетии изменится к лучшему. С другой стороны – неопределенность общественно-политической ситуации, в которой находилась в тот период Ингушетия. А главное – негласное, но мощное противодействие многих чиновников в Центре усилиям ингушских политических деятелей, в том числе и Иссы Магометовича, радикально изменить в лучшую сторону эту ситуацию. Попытки Иссы Магометовича лично встретиться с Ельциным Б.Н., чтобы детально ознакомить его с обстановкой на территории Ингушетии и сопредельной с ней Северной Осетией, руководство которой, игнорируя законы страны, с середины 1991 г. создает незаконные вооруженные формирования, одновременно нагнетая истерию против своих же граждан ингушской национальности, были тщетны. Президент страны не без помощи своего окружения игнорировал попытки своего же (!) представителя в Ингушетии встретиться с ним. А в это время некоторые горячие головы выказывали недовольство Иссой Магометовичем – дескать, надо быть более настойчивым в вопросах защиты интересов своего народа. Критиковать легко. А вот примерить на себе «шкуру» критикуемого и честно ответить себе, что мог бы ты сам сделать на его месте, значительно труднее (особенно учитывая, что и Премьер-министр страны, и вице-премьер, и многие другие высокопоставленные чины не хотят слышать твой трезвый голос). О позиции Президента Ельцина Б.Н. мы уже говорили.
В 1998 г. Исса Магометович баллотировался на пост Президента Ингушетии, заняв по результатам голосования второе место.
Исса Магометович человек с огромным жизненным опытом, прекрасный юрист, решительный и волевой человек. И думаю, что народ Ингушетии только выиграл бы, если бы в тот период именно он возглавил республику.
В 2002-2009 г.г. Исса Магометович – представитель от администрации Республики Ингушетия в Совете Федерации РФ. Являлся заместителем Председателя Совета по судебно-правовым вопросам, затем – член Комитета по обороне и безопасности, полномочный представитель Совета Федерации в Генеральной Прокуратуре РФ. И какой бы пост ни занимал Исса Магометович он неизменно пользовался авторитетом и уважением коллег и всех, кто, так или иначе, соприкасался с ним по служебным делам.
И не случайно, что по окончании срока его сенаторских полномочий руководство Совета Федерации уговорило его остаться на работе в Совете Федерации. В 2009-2011 г.г. Исса Магометович работал советником у Председателя Совета Федерации Миронова С.М. В настоящее время Исса Магометович является ведущим экспертом Совета Федерации по связям с федеральными органами государственной власти.
О значимости личности Иссы Магометовича свидетельствует и тот факт, что его имя внесено в Большую биографическую энциклопедию РФ (2009 г.).
Исса Магометович с 1965г. по настоящее время живет в основном вне пределов своей малой родины. Но как настоящий мужчина и патриот он никогда не теряет с ней связи, всегда в курсе всех событий, происходящих на родине. Я с полным основанием могу утверждать, что, даже живя все эти годы на своей малой родине, Исса Магометович был бы во всех отношениях таким, каким он есть сейчас. Ибо как истинный ингуш и патриот он сумел, живя вдали от Ингушетии, сохранить в себе те качества и черты, которые присущи лучшим ингушским мужчинам. Именно о таких, как Исса Магометович в нашем народе говорят: «Эхь, Эздел доллаж ва. Ши хьавян меттиг ховж ва».
Что меня всегда приятно поражало в нем – это его умение слушать собеседника. Даже если тот намного моложе его. Это не значит, что он соглашается со всем, о чем говорит его собеседник. Но, согласитесь, умение слушать и слышать, даже своего оппонента, дано не каждому. А ведь этого качества нам порой так не хватает. И не раз отсутствие умения слушать и слышать, равно, как и желание некоторых наших лидеров показать свою собственную значимость, приводило к нежелательным результатам. Даже тогда, когда конечная цель у них была одна.
Лично мне очень импонирует и другая черта характера Иссы Магометовича. Я заметил, что ему становится просто приятно, когда он видит грамотного и перспективного молодого ингуша. Уже одно это является бесспорным свидетельством того, что это патриот своего народа. Я желаю Иссе Магометовичу здоровья еще на долгие годы.
P.S. ко 2 части.
В предисловии к первой части своих публикаций «Сыновья Ингушетии» я писал, что хочу рассказать о тех, кто в 90-е годы прошлого столетия, не щадя себя, добивались для своего народа принятия высшей законодательной властью России двух важнейших Законов: «О реабилитации репрессированных народов» и «Об образовании Ингушской республики в составе Российской Федерации». А точнее о некоторых из них.
Теперь я думаю, что возможно я зря ограничил себя рамками – написать только о тех, кто непосредственно участвовал в принятии двух важнейших для нашего народа Законов.
Ингуши – маленький по численности народ. Долгое время по разным причинам мы были, что называется «в загоне», не имея возможности для нормального развития. Помню времена, когда ингуш, имеющий высшее образование, был большой редкостью. Чуть позже для ингушской молодежи открылись двери ВУЗов, да и то только в пределах той республики, где жили депортированные. И студентам ВУЗов из числа ингушей остальные ингуши по-хорошему завидовали. В нынешнее время редко в какой семье нет человека с высшим образованием. Сейчас никого не удивишь дипломом кандидата и доктора наук. Но, тем не менее, я лично горжусь тем, что они есть. Потому, что этот факт - свидетельство того, что наш народ сумел преодолеть в своем развитии отставание от народов, не подвергавшихся депортации, народов, развитие которых зависело, прежде всего, от них самих.
В советские времена, даже после восстановления государственности вайнахов, ни один ингуш не был избран членом Верховного Суда страны. Ни один судья, ингуш по национальности, не мог тогда серьезно думать, что он займет эту высокую должность. Но такое случилось. В середине 90-х годов 20-го столетия членом Верховного Суда России стал кандидат юридических наук Батхиев Рашид, членом Высшего Арбитражного Суда стал доктор юридических наук, профессор Сейнароев Бексултан.
Я также горжусь тем, что родной племянник Башира Чахкиева, настоящего Сына своего народа, о котором я писал в первой части своего повествования, Чахкиев Магомед стал доктором математических наук, профессором, с которым считаются лучшие ученые - математики России.
А разве можно не гордиться нашими военачальниками генералами Укуровым Х., Султыговым М., Оскановым С., Аушевым Р., Цечоевым М., Хашагульговым А.? Список тех, кем наш народ по праву может гордиться, можно продолжить. И пусть эти люди непосредственно не участвовали в разработке и принятии двух важнейших для нас Законов, но их имена говорят сами за себя.
Я далек от мысли, что все Сыновья Ингушетии, о которых я писал в первой части своих публикаций, и о которых я пишу в этой части, абсолютно совершенны и безошибочны во всем. Таких в природе просто не бывает. Но в целом это люди, которые своей жизненной позицией, своими делами и поступками доказали, что они заслужили, чтобы их знали не только мы, ныне живущие, но, что более важно, чтобы знали и гордились ими наши потомки.
Не знаю, может быть, кто-то останется недовольным тем, что я не упомянул его (или его родственника) в числе тех, кого я считаю истинными Сыновьями Ингушетии. Но я заранее оговорился, что у меня нет возможности написать сразу обо всех, кого я с полным основанием могу считать таковыми. Возможно, я сумею в будущем восполнить этот пробел – ведь жизнь продолжается.
Горданов Б.М.
Федеральный судья в отставке.
Москва, май 2012 г.
